Михаил Муромов отказал в помощи внебрачным детям

Родители

Миша появился на свет 18 ноября 1950 года в Москве.

Его родители были образованными и интеллигентными людьми. Мама, Елена Рафиковна, имела смешанные русско-татарские корни. Она за два года написала и защитила диссертацию, работала преподавательницей в Московском технологическом институте мясной и молочной промышленности, заведовала кафедрой электротехники.

Отец, Владимир Сергеевич, имел дворянское происхождение и был дальним родственником знаменитому русскому драматургу и дипломату Грибоедову А. С.. В отцовских жилах была смешана русская и бурятская кровь. В молодости он только с пятой попытки смог поступить в высшее учебное заведение, его не принимали из-за принадлежности к дворянскому сословию. Тем не менее он всё-таки окончил институт, выучился на гидравлика, работал старшим научным сотрудником, стал учёным. Отец прошёл всё войну и имел статус ветерана. Ещё Владимир Сергеевич был полиглотом, с семи языков он делал переводы, на четырёх свободно разговаривал.

Михаил Муромов: Мою любимую упекли за решётку на семь лет

Сам певец чудом избежал сурового наказания, отделавшись 15 сутками

18 ноября отметил 65-летие композитор и исполнитель легендарных хитов «Яблоки на снегу» и «Странная женщина» Михаил МУРОМОВ. Широкая известность пришла к нему в середине 80-х, когда ему было уже далеко за 30. Чем он занимался до этого и как пробился на эстраду — у юбиляра выяснил музыкальный обозреватель «Экспресс газеты».

— По диплому я биохимик, — поведал Михаил Владимирович. — Учился в мясомолочном институте, где моя мама возглавляла профком. Поскольку у меня была слишком бурная молодость, она меня держала под приглядом. Но на шее у нее я никогда не сидел. С 16 лет сам зарабатывал и помогал деньгами.

На первом курсе института у меня уже появился собственный автомобиль — ижевский «Москвич-412». А потом я покупал в автокомиссионке в Южном порту машины, которые сдавали туда иностранные посольства и фирмы. Одно время у меня были «Жигули», принадлежавшие до этого московскому отделению «Бритиш Эйрлайнс». Был даже канадский «форд», доставшийся мне всего за восемь тысяч рублей. Такие машины тогда продавали далеко не каждому. Но моей подружкой была замдиректора южнопортовой комиссионки — красавица Света Шевченко. Я не смог перед ней устоять. Она передо мной, видимо, тоже. К сожалению, потом Свету поймали на каких-то нарушениях и посадили на семь лет. «Ну, что же ты делаешь? — говорил я сотруднику ОБХСС, который вел ее дело. — Тебе все это зачтется в плохую сторону». В итоге у него случился инсульт, и он лет десять пролежал парализованный.

Я тоже зарабатывал не очень законным путем. Перепродавал джинсы, водолазки, туфли «Масис», разную радиоаппаратуру и пластинки. Сейчас это называется «бизнес». А тогда называлось «фарцовка» и преследовалось как уголовное преступление. Один разок я серьезно попался. Приятель меня уговорил заняться обменом валюты. И на Пушкинской улице я нарвался на оперативников, которые перед Днем милиции с целью чистки ходили по Москве под видом иностранцев. Собственно говоря, ничего обменять я не успел. Только сказал им: «Chаnge money!» Мне показали удостоверение. И я сразу сделал ноги. В принципе, они бы меня не догнали. Но в тот момент на Пушкинскую вывалила публика из Театра оперетты, Театра Станиславского и театра «Ромэн». Бежать через толпу было трудно. И я свернул во двор. А он оказался тупиковым. Пришлось сдаться.

Рекламный баннер

Я был готовый пряник — бери и увози! При мне было двое часов, 400 рублей и 800 долларов. А уже за само наличие валюты в то время сажали. Правда, такой статьи в Уголовном кодексе не было. Была только статья 88 за незаконные валютные операции. И на суде я так грамотно все развел, что в итоге мне вернули все деньги и приговорили меня лишь к административному аресту на 15 суток. «Вам бы адвокатом стать, — сказала мне потом судья. — Другому на вашем месте «пятерочку» легко бы влепили».

Свои 15 суток я отбывал на Петровке. Подружился там с самим начальником УВД Москвы — генералом Вадимом Самохваловым. Так как в институте я был главным редактором стенгазеты, меня ему порекомендовали как художника. Я нарисовал для него большую карту столицы 3 x 4 метра и написал несколько громадных транспарантов «Да здравствует советская милиция!». Самохвалов остался очень доволен и в качестве награды отдал мне в камеру целый поднос бутербродов, оставшихся у него после банкета. Этим моя помощь милиции не ограничилась. Вдобавок ко всему я пробежал за Петровку эстафету по Садовому кольцу — 420 метров от Яузы до Курского вокзала. В юности я профессионально занимался спортом. В 14 лет уже был кандидатом в мастера спорта по плаванию. Выступал за деньги на профсоюзных соревнованиях от «Динамо». А в армии мы вдвоем с приятелем плавали за всю дивизию. Меняли то трусы, то шапочки, чтобы нас не узнали. В итоге наш коллектив физкультуры занял 2-е место.

Роман с японкой

— Моим друганом по фарцовке был первый продюсер советской земли Юра Айзеншпис. Только я фарцевал ширпотребом. А он занимался более серьезными вещами — золотом и валютой. Подружились мы на почве любви к музыке. У Шпица была группа «Серебряные яблоки Луны», которая потом стала называться «Соколы». Он купил им обалденную аппаратуру у одного черта по фамилии Королев. И по выходным устраивал их концерты в клубе «Энергетик».

У меня тоже с 8-го класса были свои группы. Одна из них называлась «Хрустальные кактусы». Другая — «Торосы». Играли мы арт-рок, или, как тогда говорили, сайкоделик. Я был лысый и ходил в белых джинсах — настоящих «Левис деним» диагонального плетения. Джинсы и аппаратуру нам помогал доставать японец, который учился в нашем институте. Потом он стал членом нашей группы. Звали его Акира Анигава. Нет, вру, Акира Ямада. А Анигава — это у меня была подружка-японка из телекомпании NHK, вещавшей на русском языке. Она сама меня нашла. У нас с ней случилась сильная любовь. Но это было уже значительно позже — в «яблочный» период.

Моя личная жизнь всегда была очень бурной. А вот официальная жена у меня была только одна — Тамара Николаевна. Мы с ней до сих пор дружим, изредка созваниваемся и общаемся. Она профессор, специалист по полимерам. Одно время возглавляла завод по производству упаковочных материалов для молочных продуктов. А познакомились мы, когда были аспирантами. У нас была сумасшедшая любовь. Но наш брак продлился всего три года — с 1973 по 1976 год. Я быстро понял, что семейная жизнь — это не мое. Меня захватывали новые любовные увлечения. А Тамара была слишком ревнива. Такие полюса не могли сойтись. Тем не менее уйти от нее я не решался. Если бы я ушел, Тамара этого не пережила бы. Она меня слишком любила. У нее и без этого возникли проблемы со здоровьем. И я сделал так, чтобы Тамара сама меня выгнала. Подстроил, чтобы она услышала мой разговор с какой-то женщиной. И первый раз в жизни не переночевал дома. После этого Тамара сказала мне: «Уходи! Даю тебе 40 минут на сборы». Тогда я бросил аспирантуру и пошел работать метрдотелем в ресторан «Старый замок» в Павшино. У меня уже была готова кандидатская диссертация. Но я посчитал, что после ее защиты я буду зарабатывать столько денег, сколько мне совсем не надо. Кандидату наук платили всего 153 рубля. Ну, что это такое?! Тьфу! Я и без всякой диссертации зарабатывал в 7 раз больше. А в ресторане у меня и вовсе получалось 2 тысячи рублей в неделю. Это в те времена, когда «Жигули» стоили 5 тысяч. Да, за мной охотились ребята из ОБХСС. Но они тоже хотели есть бутерброды с икрой. И проблем с ними у меня никогда не возникало.

Публика к нам в «Старый замок» приходила непростая. У нас постоянно отдыхала внучка самого Леонида Ильича Вика Брежнева. Частыми гостями были журналист из ФРГ Норберт Кухинке, сыгравший профессора в фильме «Осенний марафон», и друг Высоцкого — иранский бизнесмен Бабек Серуш. Развлекал гостей певец Володя Базенков. Бабы платили за него немерено денег — лишь бы он пел. А на барабанах у нас играл Юра Черенков — тогдашний муж певицы Тани Зайцевой (она прославилась в дуэте «Сестры Зайцевы». — М. Ф.) и отец ее сына Алексея, который недавно трагически погиб в метро.

После «Старого замка» я поработал в других ресторанах — в «Иверии» на Минке, откуда мы вышибли грузин, в «Виктории» в Апрелевке, в «Салтыковке» по соседству с «Русской избой». А в какой-то момент приятель уговорил меня серьезно заняться музыкой. И я поступил в Театр Станиславского на должность артиста оркестра. На самом деле оркестра в театре не было. Но должность такая была. Я купил хороший синтезатор и делал фоновую музыку к спектаклям. Приходилось мне и самому выходить на сцену. В одном из спектаклей Светланы Враговой у артистов никак не получалось читать молитву по-латыни. А мне это не составило никакого труда.Одновременно я начал выступать как актер и композитор в кино. Я туда особо не рвался. Но меня уговорила женщина, в которую я тогда влюбился. Моей первой киноролью был старший лейтенант милиции в фильме «Единственный мужчина». Работа эта была не столько актерская, сколько каскадерская. Я должен был ехать на мотоцикле с коляской и поставить его на попа. Сзади меня сидел актер Игорь Васильев — барон фон Шлоссер из «Варианта «Омега». Он меня в итоге завалил, и я еле удержал мотоцикл от падения. А моей первой композиторской работой в кино был детский фильм «Просто ужас!». Для него я написал песню на стихи Михаила Танича, которую вместо мальчика пела Катя Семенова.

Рекламный баннер

Новые дети

На телевидение меня как автора-исполнителя долгое время не пускали. Моя песня «Стюардесса», вышедшая на кассете «Эстрада-82», звучала во всех самолетах. Я уже успешно гастролировал с «Метелицей», «Флюгером», «Теплыми ливнями». Давал по 60 концертов в месяц. А из всех телепрограмм меня вырезали.

Мне очень помогла Оля Молчанова из программы «Шире круг!». Мы вместе ездили на фестиваль «Зелена Гура» в Польшу. Она увидела, как меня там принимали, как зал вставал с плакатами «Мишаня, давай!». И когда снимала с поляками ответную программу у нас в Витебске, поперла против Министерства культуры и настояла, чтобы меня пропустили в эфир. Правда, до этого я не мог попасть к ней в «Шире круг!» целых пять лет. У нее уже были Антонов и Малежик. И еще одному автору-исполнителю с гитарой места не находилось. Антонов, как тогда говорили, «заряжал» всех музыкальных редакторов, чтобы меня вообще никуда не брали. В то время у многих известных артистов на ТВ сидели свои люди, которые ежемесячно получали от них зарплату и, соответственно, делали, что им говорили. Я долго боролся с этой системой и добился увольнения главного редактора музыкальной редакции ТВ Людмилы Эрнестовны Кренкель. После моих афганских гастролей и написания песни «Афганистан» меня пригласили к заместителю заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС Владимиру Севруку. Там сидели Фрадкин, Птичкин, Тухманов и другие маститые композиторы. «А что же вы молчите, молодой человек?» — обратился ко мне Севрук. «Меня и так нет на телеэкране, а если я начну говорить, меня там вообще не будет», — ответил я. «Как же так? — удивился он. — Напишите нам в ЦК КПСС! Мы рассмотрим этот вопрос». На телевидение как раз пришел новый руководитель — Леонид Кравченко. Ему переслали мое письмо. Кренкель отчитали и вскоре отправили в архив.

Только после этого ситуация изменилась. С «Яблоками на снегу», которые уже звучали из каждого утюга, меня пригласили в «Песню года». А у Оли Молчановой в «Шире круг!» я стал выступать не только как исполнитель, но и как ведущий.

С Молчановой в ходе совместной работы у меня даже завязалась любовь. Одно время мы были очень близки. Помню, однажды у Оли возникли проблемы. Сосед пытался отнять у нее квартиру. Я тогда приехал с Игорем Крутым к ней в жилконтору и пригласил туда двух полковников милиции. «Вы очень неправильно поступаете, — сказали мы. — Надо оформить документы на Молчанову». И Оля осталась с квартирой. Вообще, рассказывать об отношениях с женщинами мне не очень скромно. Женщины для меня — такая глобально-космическая тема. Я слишком ими злоупотребляю. Сколько их было у меня до и после брака, а также во время него, не сосчитать. Такая же ситуация у меня с детьми. В браке с Тамарой детей у нас не было. А вне брака их было примерно столько, сколько городов в СССР. По физиономическим и антропологическим данным нескольких сыновей я признал как своих. До 18 лет растил их и все им оплачивал. По идее, теперь сыновья должны оказывать мне помощь. Но они не особо балуют меня своим вниманием. Ничего, я на днях решил несколько вопросов. А там, глядишь, и новые дети будут…

Работа в ресторанном бизнесе

Возможно, он защитил бы свою диссертацию и стал учёным, если б не случай. На отдыхе в Сочи Михаил познакомился с директором подмосковных ночных кабаков Игорем. Отдыхали они на море почти месяц и за это время успели хорошо подружиться. Под конец отпуска мужчина предложил Муромову работать его заместителем. Михаил подумал, какая ему светит зарплата в качестве старшего научного сотрудника после защиты диссертации, и поддался на уговоры Игорька. Правда, пошёл работать к нему не заместителем, а метрдотелем в ресторан «Старый замок».

Мама была в шоке от того, что сын забросил науку. Но у Михаила началась совсем другая жизнь, которая ему нравилась. В то время метрдотель в ресторане – это было круто. Он научился работать со складом, проворачивать кое-какие делишки. В заведении был валютный бар, публика собиралась специфическая – проститутки, картёжники, воры. Грех было жаловаться: жил Муромов тогда очень хорошо. Зимой ездил в горы, летом в Сочи, катался на водных лыжах, рыбачил, в общем, отдыхал по полной программе. Денег зарабатывал столько, что у него было три новеньких «Жигули».

Работая в ресторане, продолжал писать песни, брынчать на гитаре, иногда публика просила, и он пел для них. Михаил чувствовал, что его музыка нравится людям, и в какой-то момент ему захотелось, чтобы она звучала с экранов, радио и пластинок. Решил завязать с ресторанным бизнесом и пробиваться на эстраду.

Музыкальная карьера

Снова вернуться к музыке Михаилу удалось лишь в 1980 году – он купил себе синтезатор и даже организовал в своей квартире небольшую звукозаписывающую студию. Именно в ее стенах в 1982 году он создал музыку к фильму «Просто ужас».

Михаил Муромов в начале творческого пути

В этом же году Муромов записал и свою дебютную песню – «Птица синее крыло», которую исполнил совместно с Ольгой Зарубиной. Однако с дебютного выступления певца стали беспощадно вырезать из телеэфиров. По словам самого артиста, сначала против него был Союз композиторов, а потом сама Алла Пугачева. Его песни последующих лет – «Метелица» и «Стюардесса» – первое время играли везде, кроме радио и телевидения.

Все изменилось после выхода «Яблок на снегу» в 1986 году, мгновенно ставших хитом №1 во всей стране на долгое время. Делать вид, что Муромова не существует, на телевидении становилось все сложнее, вдобавок певцу помогла ведущая программы «Шире круг!» Ольга Молчанова, которая добилась его пропуска в свою передачу. В 1988 году Муромов выпустил лиричные песни «Странная женщина» и «Ариадна» на стихи Ларисы Рубальской. Статный и привлекательный певец вмиг влюбил в себя миллионы советских женщин, его начали приглашать на концерты «Песни года».

Михаил Муромов и Лариса Рубальская

Оценили творчество Муромова и мужчины, особенно после выхода его афганского цикла песен, с которым он гастролировал по СССР и самому Афганистану во время войны в поддержку солдат. Его душевные боевые песни быстро разошлись на цитаты, а в 1992 году Михаил даже получил медаль «Славы» от Демократической организации молодежи Афганистана.

Михаил Муромов исчез из шоу-бизнеса на пике славы

В начале 1990-х, на пике славы, Михаил внезапно исчез из шоу-бизнеса. Это время он решил посвятить решению личных проблем – сначала он строил большой загородный дом своей матери, а позднее боролся с алкоголизмом.

С 1997 года его карьера снова начала развиваться, но исполнял на своих концертах певец преимущественно старые хиты, которые так полюбились публике. В 2001 году Михаил порадовал слушателей новым диском под названием «Имена На Все Времена», а в 2005 году выпустил альбом со своими главными хитами под названием «Grand Collection».

Музыка

После возвращения домой Михаил начинает музыкальную карьеру. Он был участником коллективов «Славяне» и «Фристайл». В конце 70-х Муромов одним из первых в Москве приобрел синтезатор и сделал у себя дома небольшую звукозаписывающую студию.

В начале 80-х Муромов переключается на написание вокальных сольных номеров. Наиболее известной его песней раннего периода стала «Птица синее крыло», которая даже притом, что артиста вырезали из всех телеэфиров и просто не пускали на телевидение, стала хитом. Исполнил ее певец совместно со знаменитой в те годы Ольгой Зарубиной. Та же судьба постигла следующие песни артиста — «Стюардессу» и «Метелицу».

Сингл «Яблоки на снегу», который появился в 1986 году, просто не мог не попасть в телеэфир, так как после своего появления на пластинках стал звучать отовсюду. И артиста официально пригласили в передачу «Шире круг».

Начинается расцвет творчества Михаила. Его признают самым популярным певцом на тот период. В довесок он пишет лучшие песни, такие как «Ведьма», «Ариадна», «Странная женщина». Последнюю артист считает вершиной своего творчества, написана она на стихи Ларисы Рубальской. Все эти композиции вошли в первый сольный альбом Муромова.

Вторым сборником в дискографии артиста стал не менее популярный цикл афганских песен, куда входят хиты «Боевым награждается орденом», «Афганистан», «Спроси пустыню». Михаил создал его во время гастролей по странам СССР, во время которых он побывал еще и в Афганистане.

С началом 90-х музыкант исчезает с эстрады. Лишь изредка на ТВ мелькают записи его новых песен «Казачья», «Поздняя весна», «Ориноко».

В 2000 годы Муромов часто исполняет песни своего репертуара на корпоративных мероприятиях. Известно его выступление с синглом «Москва» группы «Монгол Шуудан» на передаче «Ты суперстар», которая вышла в 2007-м на канале НТВ.

Спустя 10 лет Михаил Муромов выпустил новый диск «Розовые на белом – 2017», в трек-лист которого вошли хиты прошлых лет и новые музыкальные композиции. Весь материал для альбома артист подготовил сам. Для записи песен были приглашены Анатолий Розанов, Вадим Казаченко, Сергей Минаев, а также рэпер Мистер Малой.

«Тебя зароют»

Ольга Шаблинская, «АиФ»: «Яблоки на снегу», «Странная женщина», «Ариадна»… Одно время песни Муромова звучали из каждого утюга. — При этом на телевидение меня не пускали! 180 вырезаний из программ было за мой путь. Сначала Союз композиторов был против Муромова. Потом у пары видных исполнителей были специальные работники на телевидении, которые меня вымарывали из передач. Мне из разных мест звонили: «Под тебя заряжают». Это значит — платят деньги, чтобы не было в эфире вообще или в программе вместе с этим исполнителем. Я ведь мог стрельнуть ещё в 84-м году с песней «Метелица» в новогоднем «Огоньке». Но буквально 28 декабря меня из программы убрали. А однажды я сорвался с гастролей из Питера на съёмки передачи «Здравствуй, мир, здравствуй, друг». На машине поехал в Таллин — подружка специально сшила мне красный костюм… Песню приняли худсоветом — «Тёплые ливни». Но за 6 часов до выхода в эфир мой номер на плёнке залепили другим. Тогда как раз пугачёвский паренёк прибежал к редактору и сказал: «Не надо Муромова!» За 6 часов до эфира!

— А за что вас невзлюбила Алла Пугачёва?

— Нескромно скажу: яркая личность. Этого достаточно. А Баум (так в артистической тусовке часто называюткомпозитора Александра Розенбаума.- Ред.) всё время мешал сниматься в кино. Говорил, что два автора-исполнителя не могут быть в одном фильме.

У меня очень хорошо выстрелил афганский цикл. Причём первая песня «Боевым награждается орденом» была про милицию в фильме с таким же названием, он даже получил премию МВД. Но кассеты попали в Афганистан, и песню запели. Также были написаны «Афганистан» на стихи Дементьева, «Письмо брату» и «Спроси пустыню»… Однажды меня вызвал к себе первый зампред Госкомитета СССР по телевидению и радиовещанию Кравченко. Я ему всё изложил в подробностях про телевизионную мафию исполнителей. Он мне: «Вы понимаете, что это серьёзные факты?» И как раз в этот момент ему позвонила главный редактор музыкальных программ Гостелерадио Людмила Эрнстовна Кренкель. Кравченко включил громкую связь, а оттуда (визгливым голосом): «Да Муромов — это какой-то криминал! Фельцман, Богословский — все против него! Муромова не нужно пускать на телевидение!»

Прошло немножко времени — убрали и Кренкель, и всех пугачёвских ребят-приспешников, которых держали на зарплате. В общем, я сумел разобраться. И так более или менее у меня всё пошло на ТВ. Вышел фильм «Самолёт из Кабула», ещё несколько картин. Всего у меня две документальные картины и пять художественных.

— Вашим продюсером ведь был известный Юрий Айзеншпис. А из-за чего вы расстались?

— Со Шпицем мы были хорошо знакомы ещё с 1966 г. А потом он «присел» и пропал со своими отсидками н­адолго. Когда вышел из тюрьмы, я думаю: «Надо помочь». Мы вместе фарцевали. Айзеншпис у меня брал водолазки и туфли — я привозил их оптом из Баку, Тбилиси и Еревана, а он потом в розницу продавал. На Садовой-Кудринской была толкучка около планетария, мы все там встречались, фарцевали пластинками, магнитофонами.

А расстались… Он не то что хотел меня кинуть — решил не платить то, что мне полагалось. Мы с ним договорились на определённую цену — у меня были стадионные аншлаговые концерты в «Лужниках». Но Шпиц начал говорить, что на оформление сцены потратился, хотя попросту взял сценическую декорацию у «Машины времени» — они работали передо мной. Я его прижал, в итоге он всё заплатил. Но дальше уже работать вместе было невозможно.

Когда разошлись со Шпицем, у меня не сразу нашёлся новый продюсер… Но спрос на меня и так был большой. 1988 г., самый «яблочный» период. У меня жизнь делится на до «Яблок на снегу» и после «Яблок». После «Яблок» была «Ариадна» и вершина — «Странная женщина». Хотя сам я не думаю, что женщины странные. Они сами так настойчиво считают. (Смеётся.) Знаю случай: один из «придворных людей» Аллы Борисовны Укупник сказал обо мне что-то плохое. А Пугачёва ему: «Ты не имеешь права ничего про него говорить. Потому что он написал «Странную женщину».

Личная жизнь Михаила Муромова

Артист не скрывает, что имел много женщин, в т.ч. и в период, когда состоял в браке: «Женщины для меня — такая глобально-космическая тема. Я слишком ими злоупотребляю. Сколько их было у меня до и после брака, а также во время него, не сосчитать».

О романах Муромова ходили легенды. Ему приписывали любовную связь со многими известными актрисами и певицами. Однако сам он одним из наиболее ярких и драматических моментов своей жизни считает отношения со Светланой Шевченко, которая на момент знакомства с Михаилом работала заместителем директора комиссионного магазина. «Я не смог перед ней устоять. Она передо мной, видимо, тоже. К сожалению, потом Свету поймали на каких-то нарушениях и посадили на семь лет», — вспоминал певец.

Один раз был женат. Супругу звали Тамара. Брак продлился три года. За это время у супругов не появилось общих детей.

Как рассказывал артист, с бывшей женой остался в хороших отношениях. «Мы с ней до сих пор дружим, изредка созваниваемся и общаемся. Она профессор, специалист по полимерам. Одно время возглавляла завод по производству упаковочных материалов для молочных продуктов. А познакомились мы, когда были аспирантами. У нас была сумасшедшая любовь. Но наш брак продлился всего три года — с 1973 по 1976 год. Я быстро понял, что семейная жизнь — это не мое. Меня захватывали новые любовные увлечения. А Тамара была слишком ревнива», — рассказывал он о своем единственном браке.

«В браке с Тамарой детей у нас не было. А вне брака их было примерно столько, сколько городов в СССР. По физиономическим и антропологическим данным нескольких сыновей я признал как своих. До 18 лет растил их и все им оплачивал. По идее, теперь сыновья должны оказывать мне помощь. Но они не особо балуют меня своим вниманием», — рассказывал он.

Точно известно о четырех внебрачных сыновьях Муромова — Михаиле, Николае, Павле и Артуре. Все они рождены от разных женщин.

Личная жизнь

О личной жизни Михаила Муромова ходили самые настоящий легенды. До сих пор не ясно, что из этого можно считать правдой, а что является лишь частью отличного пиара. В любом случае в жизни Михаила было немало женщин, готовых ради него на все. Однако женой Михаила Муромова удалось стать лишь одной из них. Единственную супругу музыканта звали Тамара. Девушка была далека от шоу-бизнеса и работала на химическом заводе, даже не подозревая, какая судьба будет ждать ее впереди. Встретившись с Михаилом, она была вне себя от счастья. Талантливый и амбициозный молодой человек не стал затягивать с предложением руки и сердца.

Михаил Муромов с женойэ

Их брак состоялся в 1973 году, но распался спустя 3 года семейной жизни. Причиной тому послужили увлечения певца другими девушками. Михаил оказался не в силах устоять перед многочисленными искушениями, тем самым разрушив свой брак с супругой. Дети Михаила Муромова — отдельная история.

По словам самого музыканта, у него четверо детей от разных отношений.

Его сыновья — Михаил, Константин, Павел, Артур — появились на свет в разные периоды его жизни. Вот только в достоверности данной легенды поклонники сомневаются уже давно.